Украине нужно, чтобы женщины, которые выехали из-за полномасштабного вторжения России, вернулись домой. Если более 6 миллионов украинских беженце не вернутся, то часть ущерба от войны будет необратимой. Издание Bloomberg пишет, что большинству мужчин в возрасте от 18 до 60 лет запрещено покидать страну, что объясняет, почему 68% украинских беженцев составляют женщины. По словам Александра Исакова, неспособность убедить вернуться хоть одну из 2,8 миллиона женщин трудоспособного возраста будет стоить Украине 10% довоенного валового внутреннего продукта, а это 20 миллиардов долларов в год при наихудшем сценарии, который перевесит предложенный Европейским союзом четырехлетний пакет помощи для Украины в размере 12,5 миллиардов евро в год.

«Лично для меня победа — это когда украинские семьи объединяются в Украине, а не за границей», — сказала заместитель министра экономики Татьяна Бережная. «Поэтому самая главная задача сейчас для Украины, для украинского правительства — сделать все возможное, чтобы женщины с детьми вернулись к своим мужьям и объединились в Украине».

Еще до войны самым слабым звеном экономики Украины была ее демография с коэффициентом рождаемости всего 1,2 — один из худших покзателей в Европе. Десятки тысяч убитых солдат и гражданских лиц и еще большее число раненых и травмированных, не способных работать, еще больше сокращают количество потребителей и работников, необходимых для восстановления.

У правительства есть амбициозные планы послевоенного восстановления, которые удвоят размер экономики к 2032 году, но министерство экономики говорит, что Украине не хватает 4,5 миллиона рабочих и предпринимателей, необходимых для достижения этой цели. Он направлен на то, чтобы восполнить пробел с помощью возвращающихся беженцев, у 60% из которых есть ученые степени. С этой целью правительство работает над стимулами для возвращения женщин на рынок труда, включая новый закон о труде, попытки сократить гендерный разрыв в оплате труда и гранты, чтобы помочь супругам украинских защитников начать свой бизнес.

В совокупности украинские беженцы и внутренне перемещенные лица составляют почти треть от 37,3 миллиона населения, которое проживало на территории уже оккупировванных территориях до начала полномасштабного вторжения Путина. И хотя некоторые из тех, кто был перемещен внутри страны, все еще могут внести свой вклад в экономику Украины, те, кто сейчас живет за границей, ищут работу, платят налоги и увеличивать производство в других местах.

«ВВП экономики составляют только люди», — заявил в своем офисе в Киеве Олег Гороховский, исполнительный директор Монобанка, поставщика мобильных банковских услуг. «Я боюсь, что очень много умных людей, молодежи, особенно женщин, уезжают из Украины».

Женщины, по его словам, оказывают непропорционально большое влияние на потребительский спрос, потому что они являются основными лицами, принимающими решения, когда речь идет о покупках для дома.

«Без них будет очень тяжело», — добавил Гороховский.

Многие беженцы, вероятно, со временем вернутся. Тем не менее, мало гарантий относительно их количества, и убедить беженцев вернуться будет все труднее, если война будет и дальше затягиваться. По данным УВКБ ООН, потребовалось почти десятилетие после окончания последней войны в Европе, в Боснии в 1990-х годах, для возвращения домой половины из 2 миллионов беженцев и ВПЛ.

По подсчетам Исакова, аналогичный исход для Украины, при котором возвращается половина всех беженцев, будет стоить экономике 10 миллиардов долларов в год. Это 5% ВВП с учетом того, что некоторые мужья и семьи переедут к женщинам, которые решили остаться за границей.

Потеря рабочей силы не менее важна, чем потеря спроса. По словам главного аналитика Центробанка по денежно-кредитной и экономической политике Александра Жолуда, Украина ищет способы восполнить предстоящий дефицит за счет репатриантов. В то время как в других местах вопросы иммиграции часто вызывают проблемы, «у нас в Украине уже идут дебаты о необходимости новых иностранных иммигрантов после войны». Однако пока основное внимание уделяется убеждению беженцев вернуться в такие города, как Николаев.

Когда Дания согласилась возглавить программу реконструкции порта во время войны, посол Оле Эгберг Миккельсен знал, что он поможет восстановить водную и энергетическую инфраструктуру, чтобы город снова стал пригодным для жизни. Он не ожидал, что будет строить бомбоубежища для детей.

3 июля был согласован проект по восстановлению 16 поврежденных школ с добавлением убежищ, где это необходимо, «потому что семьи с детьми заявили, что без них они не вернутся в город, расположенный так близко к линии фронта».

Многие люди вернулись, отражая тот факт, что цифры не статичны. Местное самоуправление многое сделало для того, чтобы перспектива стала более привлекательной: парк новых автобусов заменяет разбитые во время войны; к автобусным остановкам теперь примыкают бетонные бункеры, где люди могут укрыться во время тревоги; в трубах есть тепло и вода, даже если она не питьевая.

Этого еще недостаточно, чтобы уговорить Дарью Честину вернуться из Бразилии с девятилетней дочерью Варварой. Девочка потеряла связь со своими друзьями после того, как спасалась бегством от обстрелов и грохота танков по Николаеву. К тому времени, как они добрались до Куритибы, примерно в 400 км к югу от Сан-Паулу, она стала замкнутой, злой и отказывалась есть.

Оказавшись там, Честина, которая до войны была коммерческим директором крупного зернового терминала в Николаевском порту, быстро нашла работу в бразильской консалтинговой компании по сырьевым товарам. А Варвара счастлива в своей международной школе, где учат на португальском и английском языках.

Мама Честиной уже вернулась в Николаев, чтобы вновь открыть свою пекарню, да и сама приезжала в мае. Но школьных бомбоубежищ недостаточно, чтобы устранить угрозу крылатых ракет для Честиной, которой уже однажды приходилось бежать из северо-восточного города Луганск в 2014 году, когда Россия аннексировала Крым и спровоцировала вооруженный мятеж на востоке Украины в Донбассе.

«Если бы у меня не было дочери, я бы уже вернулась в Украину», — сказала 31-летняя Честина, которая беспокоится, что такие молодые люди, как она, которые говорят на иностранном языке и обладают навыками, пригодными для трудоустройства во всем мире, никогда не вернутся, истощая критически важный ресурс для строительства новой Украины. Если люди не возвращаются, сказала она, то «зачем нам вести эту войну?»

Некоторые молодые жители возвращаются в Николаев, который все еще находится всего в 70 км от линии фронта, где проекты реконструкции создают ощущение прогресса, по словам Николая Капацына, владельца ООО «Радстед Терминал Конкорд», компании, предоставляющей услуги судоходства во все еще закрытом порту. Капацын, который работает с правительством Дании, говорит, что четыре детских сада с бомбоубежищами недавно открыли свои двери, и они переполнены.

Тем не менее, по словам Капацына, непропорционально большое количество репатриантов — это пожилые люди или пенсионеры, а молодым трудно найти достойную работу. Он считает, что потребуется два года без вмешательства России, чтобы вернуть коммунальные услуги в нормальное русло, а пока людям просто нужно решить для себя, достаточно ли этого, чтобы вернуться.

«Другого решения у нас нет», — сказал Капацын. «Даже огромный бюджет не может решить проблему».

Валерия Люлько до прошлого года была партнером в бизнесе в Киеве, помогая иностранным компаниям, включая Paramount Global и Hasbro Inc., лицензировать продукты в Украине. Один деловой партнер ушел воевать, один остался в Украине, чтобы поддерживать компанию на плаву, а Люлько уехала, чтобы забрать своего сына, которому сейчас 12 лет, в безопасное место. Paramount устроила ее на работу в Германии.

Хотя немцы были очень добры, эта страна не является мечтой Люлько. Она все еще привыкает заполнять бумажные формы и проверять свой почтовый ящик на наличие почты после гиперцифровых государственных служб Украины. И она не фанат стратифицированной школьной системы Германии. Тем не менее, она пытается получить постоянную рабочую визу взамен документа, подтверждающего статус беженца.